JК
Цирк, цирк, цирк (рассказы) :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 1 из 56---------------------------------------------
Владимир Кунин
Цирк, цирк, цирк (рассказы)
Серафима
Верблюда зовут Петя. У него спесивый вид, как у индийского раджи, старческая, презрительно отвисшая нижняя губа и усталые глаза с длинными и прямыми ресницами. Местами верблюд уже вытерся и напоминает вельветовые брюки.
Верблюд помещен в конце закулисного коридора. Он лежит на подстилке из свалявшейся соломы, равнодушный ко всему происходящему вокруг.
Иногда он встает, но как-то по складам. Процесс вставания занимает у него много времени, и поэтому он делает это редко и неохотно. Зато часто и с удовольствием вздыхает. За день он устает демонстрировать свою верблюжью гордость и презрение к окружающим, а посему вечером позволяет себе – правда, ненадолго – сбросить ледяную невозмутимость и царственную осанку. Он вытягивает шею, кладет голову на пол и с нескрываемым любопытством поглядывает снизу вверх на проходящих мимо актеров, берейторов и униформистов. Иногда в минуты особого благодушия он может помахать хвостом, уподобившись легкомысленному псу, желающему обратить на себя внимание. Нужно признаться, что в отличие от пса-забулдыги Петя не старается привлечь чье-либо внимание. Он делает это только для себя, в порядке вознаграждения за неприступный вид и чопорность, сохраняемые с самого утра. Трех-четырех взмахов совершенно достаточно, чтобы Петя осознал вздорность своего поведения и вновь обрел гордый и равнодушный вид.
Владимир Кунин
Цирк, цирк, цирк (рассказы)
Серафима
Верблюда зовут Петя. У него спесивый вид, как у индийского раджи, старческая, презрительно отвисшая нижняя губа и усталые глаза с длинными и прямыми ресницами. Местами верблюд уже вытерся и напоминает вельветовые брюки.
Верблюд помещен в конце закулисного коридора. Он лежит на подстилке из свалявшейся соломы, равнодушный ко всему происходящему вокруг.
Иногда он встает, но как-то по складам. Процесс вставания занимает у него много времени, и поэтому он делает это редко и неохотно. Зато часто и с удовольствием вздыхает. За день он устает демонстрировать свою верблюжью гордость и презрение к окружающим, а посему вечером позволяет себе – правда, ненадолго – сбросить ледяную невозмутимость и царственную осанку. Он вытягивает шею, кладет голову на пол и с нескрываемым любопытством поглядывает снизу вверх на проходящих мимо актеров, берейторов и униформистов. Иногда в минуты особого благодушия он может помахать хвостом, уподобившись легкомысленному псу, желающему обратить на себя внимание. Нужно признаться, что в отличие от пса-забулдыги Петя не старается привлечь чье-либо внимание. Он делает это только для себя, в порядке вознаграждения за неприступный вид и чопорность, сохраняемые с самого утра. Трех-четырех взмахов совершенно достаточно, чтобы Петя осознал вздорность своего поведения и вновь обрел гордый и равнодушный вид.