JК
Цирк, цирк, цирк (рассказы) :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 55 из 56Рот наполнился чем-то горячим и соленым. Сплюнув, он торопливо глотнул воздух. Огоньки города, лежавшего под ним, сливались в дрожащие желтые нити.
«Сейчас еще один трюк, – подумал Женька, и страшная тяжесть опять сдавила ему грудь. – Какой длинный номер...»
Аплодисменты он услышал как будто с середины, словно откуда-то вернулся и опоздал к их началу.
Женьку стало подташнивать, и он опять лизнул мокрый холодный брезент.
Двое парней, трапеция, блоки и стальные тросы растяжек весили очень много, но Женька уже почти не чувствовал этой тяжести, а ждал исполнения трюка, – трюка, от которого вес увеличивался вдвое, от которого в груди что-то глухо потрескивало, а рот наполнялся горячим и соленым.
Новый рывок, новая боль и долгие-долгие аплодисменты вернули Женьку откуда-то издалека на купол черного и мокрого шапито...
«Хороший финал у них, этот „двойной обрыв“», – медленно подумал Женька, не открывая глаз.
Затем он услышал, как завизжал блок, опуская Сатаровых в манеж, и нарастающий гул аплодисментов спокойно снял с него громадный вес...
«Хорошо, что мы достали эту капроновую штуку... Это нам просто повезло...» Женька закашлялся, сплюнул и, уютно прижавшись щекой к куполу, почувствовал, что засыпает...
– Что с ним?
– Перелом пятого, шестого и седьмого ребер, трещина левой ключицы и очень сильные растяжения правого лучезапястного сустава. Возможно, с частичным разрывом связок...
– Это надолго?
– Месяца на два. Не меньше...
«Сейчас еще один трюк, – подумал Женька, и страшная тяжесть опять сдавила ему грудь. – Какой длинный номер...»
Аплодисменты он услышал как будто с середины, словно откуда-то вернулся и опоздал к их началу.
Женьку стало подташнивать, и он опять лизнул мокрый холодный брезент.
Двое парней, трапеция, блоки и стальные тросы растяжек весили очень много, но Женька уже почти не чувствовал этой тяжести, а ждал исполнения трюка, – трюка, от которого вес увеличивался вдвое, от которого в груди что-то глухо потрескивало, а рот наполнялся горячим и соленым.
Новый рывок, новая боль и долгие-долгие аплодисменты вернули Женьку откуда-то издалека на купол черного и мокрого шапито...
«Хороший финал у них, этот „двойной обрыв“», – медленно подумал Женька, не открывая глаз.
Затем он услышал, как завизжал блок, опуская Сатаровых в манеж, и нарастающий гул аплодисментов спокойно снял с него громадный вес...
«Хорошо, что мы достали эту капроновую штуку... Это нам просто повезло...» Женька закашлялся, сплюнул и, уютно прижавшись щекой к куполу, почувствовал, что засыпает...
– Что с ним?
– Перелом пятого, шестого и седьмого ребер, трещина левой ключицы и очень сильные растяжения правого лучезапястного сустава. Возможно, с частичным разрывом связок...
– Это надолго?
– Месяца на два. Не меньше...