JК
Цирк, цирк, цирк (рассказы) :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 8 из 56рефлексы?
– Рефлексы? Ах, Павлов... – усмехнулся заслуженный артист. – Вот мой «Павлов»! – Он резко щелкнул шамберьером. – На кончике этой штуки вся физиология умещается! Тут тебе и условные рефлексы, и вкусовые ощущения.
– Миша! Михаил Михайлович! Давай верблюда в манеж.
Стараясь не смотреть на Серафиму, Михаил Михайлович сказал:
– Пойдемте, Серафима Петровна, пора Пете начинать репетировать.
В полутемном закулисном коридоре Серафима испуганно зашептала:
– Чего же они врут-то, Михаил Михалыч, какой же это Павлов, это же кнут просто!..
– Кнут, Симочка, – кивнул Михаил Михайлович, – просто кнут. А про Павлова я тебе потом сам расскажу... Про великого русского ученого Павлова. Поднимай Петю, доченька...
– Вставай, Петечка, – сказала Серафима вдруг ослабшим голосом.
Верблюд поднялся и, пошевелив губами, ласково потянулся к Серафиме.
– Ладно, ладно, идем уж, – отмахнулась Серафима и направилась в сумрак закулисного коридора.
Высоко поднимая колени, верблюд гордо зашагал ей вслед,
В манеже стояла неразбериха. Медвежонок перескочил через барьер и умчался в прохладные полутемные фойе цирка.
– Рефлексы? Ах, Павлов... – усмехнулся заслуженный артист. – Вот мой «Павлов»! – Он резко щелкнул шамберьером. – На кончике этой штуки вся физиология умещается! Тут тебе и условные рефлексы, и вкусовые ощущения.
– Миша! Михаил Михайлович! Давай верблюда в манеж.
Стараясь не смотреть на Серафиму, Михаил Михайлович сказал:
– Пойдемте, Серафима Петровна, пора Пете начинать репетировать.
В полутемном закулисном коридоре Серафима испуганно зашептала:
– Чего же они врут-то, Михаил Михалыч, какой же это Павлов, это же кнут просто!..
– Кнут, Симочка, – кивнул Михаил Михайлович, – просто кнут. А про Павлова я тебе потом сам расскажу... Про великого русского ученого Павлова. Поднимай Петю, доченька...
– Вставай, Петечка, – сказала Серафима вдруг ослабшим голосом.
Верблюд поднялся и, пошевелив губами, ласково потянулся к Серафиме.
– Ладно, ладно, идем уж, – отмахнулась Серафима и направилась в сумрак закулисного коридора.
Высоко поднимая колени, верблюд гордо зашагал ей вслед,
В манеже стояла неразбериха. Медвежонок перескочил через барьер и умчался в прохладные полутемные фойе цирка.