JК
Циркачка :: Сазанович Елена Ивановна
Страница: 17 из 22Властно, непоколебимо. Несоразмерно с его старой иссохшей фигурой:
– Покажи свои руки?
Я молча повиновался.
Он долго и внимательно разглядывал мои кисти, мои неровные длинные пальцы. И мои руки невольно задрожали. И мне показалось, что он вновь, как тысячу лет назад, принимает у меня экзамен. И я вдруг испугался. Испугался до сладкой тошноты во рту. До пьяного головокружения. Что он мне скажет:
– Уже поздно.
Уже поздно. Мои руки бессильно упали. Уже поздно.
Мои пальцы сжались в кулаки. Уже поздно…
– Еще не поздно, – тем же властным, непоколебимым голосом сказал он.
И я схватился за голову. И слегка покачнулся.
– Учитель! – выдохнул я. – Ну почему все так, учитель!
Учитель открыл крышку рояля. И едва послышался уверенный пронзительный звук, я заткнул уши. Это было выше моих сил. Слушать музыку. Музыку, от которой я когда-то так легкомысленно отказался. Музыку, которую я когда-то так легкомысленно предал. И я ее не слушал. Я лишь видел перед собой сгорбленную жалкую фигуру своего кумира. Он был смешон по сравнению с эти черным лакированным чопорным инструментом, и я подумал, что вновь ошибся. При чем тут музыка? Если человек так смешон, жалок, бессилен, нелеп. Если не сегодня, то завтра жизнь безжалостно отшвырнет его от себя. При чем тут музыка. Если и меня не сегодня, то завтра не будет. Если меня через десять лет никто и не вспомнит. При чем тут музыка? Если я хочу жить. Ну, конечно.
– Покажи свои руки?
Я молча повиновался.
Он долго и внимательно разглядывал мои кисти, мои неровные длинные пальцы. И мои руки невольно задрожали. И мне показалось, что он вновь, как тысячу лет назад, принимает у меня экзамен. И я вдруг испугался. Испугался до сладкой тошноты во рту. До пьяного головокружения. Что он мне скажет:
– Уже поздно.
Уже поздно. Мои руки бессильно упали. Уже поздно.
Мои пальцы сжались в кулаки. Уже поздно…
– Еще не поздно, – тем же властным, непоколебимым голосом сказал он.
И я схватился за голову. И слегка покачнулся.
– Учитель! – выдохнул я. – Ну почему все так, учитель!
Учитель открыл крышку рояля. И едва послышался уверенный пронзительный звук, я заткнул уши. Это было выше моих сил. Слушать музыку. Музыку, от которой я когда-то так легкомысленно отказался. Музыку, которую я когда-то так легкомысленно предал. И я ее не слушал. Я лишь видел перед собой сгорбленную жалкую фигуру своего кумира. Он был смешон по сравнению с эти черным лакированным чопорным инструментом, и я подумал, что вновь ошибся. При чем тут музыка? Если человек так смешон, жалок, бессилен, нелеп. Если не сегодня, то завтра жизнь безжалостно отшвырнет его от себя. При чем тут музыка. Если и меня не сегодня, то завтра не будет. Если меня через десять лет никто и не вспомнит. При чем тут музыка? Если я хочу жить. Ну, конечно.