Цитадель   ::   Сент-Экзюпери Антуан

Ведь и я только обозначаю что-то знаками, только знак -расчеты строителей, и кольцо мужских рук, оберегающее беременную жену, таящую в себе мир и будущее, -- тоже только знак.

Все мы похожи на человека, который бедными своими словами объясняет печальному, что печалиться ему не о чем, но разве словом справиться с горем? Или с радостью? Или с любовью? Разве излечивают слова от любви? Слово -- это попытка соединиться с сущим и присвоить его себе. Вот я сказал "гора" и забрал ее вместе с гиенами, шакалами, затишками, подъемом к звездам, выветренным гребнем... но у меня всего-навсего слово, и его нужно наполнить. И если я сказал "крепостная стена", то нужно наполнить и это слово. Каждый по-своему наполняют его строители, поэты, завоеватели, бледный малыш и его мама, которая благодаря этой стене спокойно раздувает огонь в очаге и ставит греть к ужину молоко, не опасаясь, что ее потревожит кровавая резня. Можно рассуждать о постройке моих стен, но как рассуждать о самих стенах, если наш язык не в силах вместить их целиком? Если знак верен для чего-то одного и неверен для чего-то другого?

Желая показать мне город, меня пригласили подняться на гору. "Посмотри, вот наш город", -- сказали мне. И я залюбовался четким порядком улиц и рисунком крепостных стен. "Вот улей, -- подумал я, -- в котором уснули пчелы. Ранним утром они разлетятся по полям за медом. Люди трудятся и пожинают плоды. Вереница осликов повезет в житницы, амбары и на рынки плоды их дневных трудов...