Страница:
282 из 354
Помнишь заклеванного, полусъеденного неоперившегося маленького голубя? А забитую клювами молодую горлицу? А трепещущих в сорочьих клювах птенцов воробьев, щеглов, синиц и славок?
Сорок надо бояться... За первой, которая появится поблизости, сразу же прилетят и все остальные. А ты ведь хочешь, чтобы из твоих яиц выводились птенцы, чтобы они вырастали и устраивали свои гнезда неподалеку от твоего. Ты хочешь видеть, как они живут, как растят своих птенцов. Пронзительные крики сорок отвлекают внимание... В огромной колонии голубиных гнезд на полуразрушенном чердаке стеклянно-стального здания каждая семья защищает свой кусочек территории, устланный перьями и веточками.
Днем меня беспокоят тени ястребов и злобная трескотня сорок. Ночью из щелей, трещин и отверстий выползают клопы, и к утру тела голубей становятся красными от высосанной крови. Клопы ждут, когда мы заснем. Мы не чувствуем их укусов, не чешемся, не отряхиваемся. Мы спим глубоким сном усталых птиц, не ощущая суеты кровожадных насекомых.
Клопы с наибольшей жадностью набрасываются на молодых, еще слепых голубят, и те иной раз бывают настолько искусаны, что умирают. А иногда случается и так, что сквозь пленки век клопы высасывают у птенцов глаза.
И тогда родители тщетно ждут, когда же птенцы наконец прозреют, – под побелевшими пленками век – лишь пустота. Маленькие птички, хотя и не замечают ни теней, ни световых пятен, тоже ждут прозрения, которое никогда не наступит.
Родители иногда очень долго кормят таких ослепших птенцов, все еще надеясь, что их глаза когда-нибудь откроются.
|< Пред. 280 281 282 283 284 След. >|