JК
Цусима. Книга 1. Поход :: Новиков-Прибой Алексей Силыч
Страница: 351 из 472А в субботу она не могла уже встать и после обеда, лежа боком на палубе, начала задыхаться.
Матрос-скотник побежал доложить об этом старшему офицеру Сидорову.
— Сейчас же зарезать корову. Пойдет завтра на обед команде. Старший офицер, отдавая такое распоряжение, вероятно, не подумал о его последствиях.
Но приказ был отдан — нужно его исполнить. Больную корову перевезли на тачке на другое место палубы. В это время она уже была в агонии. Когда ей перерезали горло, то кровь, начавшая уже свертываться, не била, как обыкновенно, фонтаном, а еле-еле сочилась.
Команда все это видела.
Отсюда, перекидываясь с одной палубы на другую, пошел разговор:
— Нас на первый день пасхи хотят накормить дохлятиной. Видела команда и то, что в офицерском камбузе повар со своим помощником выбивались из сил, приготовляя для кают-компании и жареных цыплят, и пасху, и пироги, и много других изысканных блюд.
— О себе только помнят, а нас забыли, — угрюмо ворчали матросы.
Быстро приближалась ночь. Горы с редкими деревцами, опаленные жарким солнцем, будто сдвинулись плотнее и, обступив бухту полукругом, стояли, точно на страже. На берегу, где приютились бедные хижины туземцев, замерцали огни, золотыми столбами отражаясь в сонной воде.
Барабан пробил «сбор». Все матросы, не занятые вахтой, вышли на верхнюю палубу. Там пропели ежедневно повторяемые молитвы, и мы в ожидании заутрени разошлись, не разбирая на этот раз коек.
На шканцах встретился со мной мой хороший приятель, минер Вася-Дрозд.
Матрос-скотник побежал доложить об этом старшему офицеру Сидорову.
— Сейчас же зарезать корову. Пойдет завтра на обед команде. Старший офицер, отдавая такое распоряжение, вероятно, не подумал о его последствиях.
Но приказ был отдан — нужно его исполнить. Больную корову перевезли на тачке на другое место палубы. В это время она уже была в агонии. Когда ей перерезали горло, то кровь, начавшая уже свертываться, не била, как обыкновенно, фонтаном, а еле-еле сочилась.
Команда все это видела.
Отсюда, перекидываясь с одной палубы на другую, пошел разговор:
— Нас на первый день пасхи хотят накормить дохлятиной. Видела команда и то, что в офицерском камбузе повар со своим помощником выбивались из сил, приготовляя для кают-компании и жареных цыплят, и пасху, и пироги, и много других изысканных блюд.
— О себе только помнят, а нас забыли, — угрюмо ворчали матросы.
Быстро приближалась ночь. Горы с редкими деревцами, опаленные жарким солнцем, будто сдвинулись плотнее и, обступив бухту полукругом, стояли, точно на страже. На берегу, где приютились бедные хижины туземцев, замерцали огни, золотыми столбами отражаясь в сонной воде.
Барабан пробил «сбор». Все матросы, не занятые вахтой, вышли на верхнюю палубу. Там пропели ежедневно повторяемые молитвы, и мы в ожидании заутрени разошлись, не разбирая на этот раз коек.
На шканцах встретился со мной мой хороший приятель, минер Вася-Дрозд.