JК
Цусима. Книга 2. Бой :: Новиков-Прибой Алексей Силыч
Страница: 588 из 691Котел N 2 вышел из строя. Из пробитой трубы вспомогательного пара с ревом повалил горячий туман, заглушая неистовые вопли ошпаренного кочегара Концевича. Боцман Фомин, не задетый ни одним осколком, торопливо вскочил и огляделся. Первое, что бросилось ему в глаза, — это пробитая во многих местах палуба и опрокинутые на ней люди.
Кочегар Ермолин еле ворочался, оторванная кисть его руки была заброшена на кожух. Помощник сигнальщика, матрос Сиренков, был разорван почти пополам вдоль туловища. Оба они только что стояли у 47-миллиметровой пушки.
Недалеко от них неподвижно лежали командир Шамов, Банзай и Бобик, а на них, как будто играя, навалился раненный в ногу мичман Зубов. Мичман поднялся и побрел к фельдшеру на перевязку. Командир и две его собаки лежали на палубе мертвыми. Около них собрались матросы. Для команды Шамов был исключительно хорошим начальником, и каждый, глядя на него, выражал свое горе:
— Не дыхнул, бедняга.
— Где уж тут дышать. Голову и грудь пронзило.
— Дельный был командир. Пропадать нам без него.
Подошел командирский вестовой и, покачав головой, промолвил:
— Барина жалко — ничего худого о нем не скажешь. А на счет собак — слава богу, что их убило. Больно пакостили много. Надоело убирать за ними.
Занятые командиром, лишь немногие обратили внимание еще на одного человека. Осколками этого же снаряда был тяжело ранен единственный штатный сигнальщик, латыш Визуль.
Кочегар Ермолин еле ворочался, оторванная кисть его руки была заброшена на кожух. Помощник сигнальщика, матрос Сиренков, был разорван почти пополам вдоль туловища. Оба они только что стояли у 47-миллиметровой пушки.
Недалеко от них неподвижно лежали командир Шамов, Банзай и Бобик, а на них, как будто играя, навалился раненный в ногу мичман Зубов. Мичман поднялся и побрел к фельдшеру на перевязку. Командир и две его собаки лежали на палубе мертвыми. Около них собрались матросы. Для команды Шамов был исключительно хорошим начальником, и каждый, глядя на него, выражал свое горе:
— Не дыхнул, бедняга.
— Где уж тут дышать. Голову и грудь пронзило.
— Дельный был командир. Пропадать нам без него.
Подошел командирский вестовой и, покачав головой, промолвил:
— Барина жалко — ничего худого о нем не скажешь. А на счет собак — слава богу, что их убило. Больно пакостили много. Надоело убирать за ними.
Занятые командиром, лишь немногие обратили внимание еще на одного человека. Осколками этого же снаряда был тяжело ранен единственный штатный сигнальщик, латыш Визуль.