JК
Цусима. Книга 2. Бой :: Новиков-Прибой Алексей Силыч
Страница: 655 из 691А складывающиеся обстоятельства только способствовали этому, как способствует ветер пожару.
В первые дни пребывания Рожественского на пароходе около его каюты играл оркестр музыкантов. Во время завтрака, обеда и ужина исполнялись марши, польки, вальсы. Под звуки музыки приятнее было кушать. На флагманском корабле «Суворов», который остался на морском дне с девятьюстами человеческих жизней, адмирал редко садился за еду без духового оркестра.
Флагманские чины позаботились, чтобы так же было и теперь на «Воронеже».
Но наступило такое утро, когда адмиральский завтрак: проходил без музыки.
Рожественский хмурился, капризничал, недовольный пищей. И вдруг раздались звуки оркестра, но уже не около каюты, а где-то вдали, а главное — заиграли марсельезу. Рожественский не знал, что музыканты перенесли свою эстраду на бак.
— Это еще что за новость! — багровея, сказал адмирал и отбросил вилку и нож, зазвеневшие на палубе.
— Народ повлиял на музыкантов, ваше превосходительство, — ответил прислуживающий ему постоянный его вестовой Петр Пучков.
— Убери эту гадость с моих глаз! — показывая на тарелки, точно в них заключалось главное зло, резко приказал Рожественский вестовому.
С того утра бак превратился в самую веселую часть корабля. Здесь выступали то музыканты, то хор певчих, исполняя революционные песни. В то же время на палубах и в трюмах происходили митинги и выносились по отношению к начальству резкие резолюции.
В первые дни пребывания Рожественского на пароходе около его каюты играл оркестр музыкантов. Во время завтрака, обеда и ужина исполнялись марши, польки, вальсы. Под звуки музыки приятнее было кушать. На флагманском корабле «Суворов», который остался на морском дне с девятьюстами человеческих жизней, адмирал редко садился за еду без духового оркестра.
Флагманские чины позаботились, чтобы так же было и теперь на «Воронеже».
Но наступило такое утро, когда адмиральский завтрак: проходил без музыки.
Рожественский хмурился, капризничал, недовольный пищей. И вдруг раздались звуки оркестра, но уже не около каюты, а где-то вдали, а главное — заиграли марсельезу. Рожественский не знал, что музыканты перенесли свою эстраду на бак.
— Это еще что за новость! — багровея, сказал адмирал и отбросил вилку и нож, зазвеневшие на палубе.
— Народ повлиял на музыкантов, ваше превосходительство, — ответил прислуживающий ему постоянный его вестовой Петр Пучков.
— Убери эту гадость с моих глаз! — показывая на тарелки, точно в них заключалось главное зло, резко приказал Рожественский вестовому.
С того утра бак превратился в самую веселую часть корабля. Здесь выступали то музыканты, то хор певчих, исполняя революционные песни. В то же время на палубах и в трюмах происходили митинги и выносились по отношению к начальству резкие резолюции.