Спасительный удар   ::   Серегин Михаил Георгиевич

Вот именно эта последняя фраза данного рассказа и вызвала вздох Грачева и его бессмысленный вопрос, на который, впрочем, Косицин, который заглянул к ним в каморку, едва они только заступили на дежурство, желая поделиться последними новостями, все же ответил:

– Не знаю, удивит ли тебя это или нет, но первые бумажные деньги придумали в Китае в одиннадцатом-двенадцатом веке нашей эры, и назывались они «фэй-тянь», что значит «летающие монеты». На них был изображен летящий журавль.

– Я так и думал, – закивал головой Максимов. – Только эти узкоглазые подобную гадость изобрести могли.

– Но что-то мы отвлеклись, – потерев одну руку об другую, закряхтел Косицин. – А ведь я не сказал вам главного: после допроса этой бригады задержанных, а никак иначе этот полк и не назовешь, менты все расставили по полочкам и передали дело в суд. Вы, как главные свидетели, должны быть на нем завтра в четыре часа. Полагаю, там все и решится, и каждый получит по заслугам, а нас с вами, мои дорогие спасатели, похвалят.

– Да, но как быть с… – замялся Максимов, но Косицин не дал ему договорить, перебив:

– С деньгами никак быть не придется, потому что их просто нет. Мы, как могли, пытались заставить Пожарова признаться в том, куда он их дел, но все бесполезно. Не помогло даже обещание скостить срок. Похоже, он окончательно намерен похоронить данные об этих деньгах.

– Вот гнида! – выругался Мачколян. – Все равно же воспользоваться ими не придется. Ему ж пожизненка теперь грозит.

– Ну а на меня-то ты что теперь смотришь? – пожал плечами Михаил. – От меня ничего не зависит, а мысли читать я не умею.