JК
ДЕМОНЫ В РАЮ :: Липскеров Дмитрий Михайлович
Страница: 46 из 63Правда, когда он дорезал сей призыв, то и о партии как-то сразу позабыл, а школьному комсомольскому лидеру Пташкину вдруг захотелось рыло начистить!.. Правда, желание мелькнуло и тотчас утонуло во вдохновении художника…
Он закончил резать герб и опять шкурил до одури, до стократного чихания…
Через много лет Слон вспомнит эту гипсовую взвесь, и сравнит ее с кокаиновой, и уже совсем взрослым мужчиной определится наверняка, что гипсовый порошок куда как прекрасней, чем колумбийское чудо… А оба порошка всегда лучше, чем один! — сделает вывод напоследок.
Он закончил самую сложную сторону модели. Смотрел на то, что сделал, и почти плакал… То ли от счастья, то ли от реализованности, то ли еще от чего… Валялся полдня, курил сигарету за сигаретой, а потом ощутил во времени сигнал — пора! Вскочил с дивана, почти прыгнул к рабочему столу и перевернул гипс другой, девственно чистой стороной. Но здесь что-то случилось, что-то произошло совсем ужасное. Когда модель почти уже легла гербом вниз, когда часы пробили ночной час, круглый гипс вдруг треснул посередине, будто молния на нем отразилась, затем поперечная трещина разорвала плоть модели, а потом, потом, вдруг разом все покрылось большими и мелкими разрывами… Побледневшего Слона аж отшатнула от стола… В пространстве раздались чуть слышные щелчки, будто разряды электричества вдалеке, показалось, что гипс каким-то сверхъестественным образом приподнялся, будто тесто пирога, а затем так же внезапно осел, превращаясь в пыль…
— Во как! — тихо молвил Слон.
Он стоял бледный, почти белый, как и его умерший орел.
Он закончил резать герб и опять шкурил до одури, до стократного чихания…
Через много лет Слон вспомнит эту гипсовую взвесь, и сравнит ее с кокаиновой, и уже совсем взрослым мужчиной определится наверняка, что гипсовый порошок куда как прекрасней, чем колумбийское чудо… А оба порошка всегда лучше, чем один! — сделает вывод напоследок.
Он закончил самую сложную сторону модели. Смотрел на то, что сделал, и почти плакал… То ли от счастья, то ли от реализованности, то ли еще от чего… Валялся полдня, курил сигарету за сигаретой, а потом ощутил во времени сигнал — пора! Вскочил с дивана, почти прыгнул к рабочему столу и перевернул гипс другой, девственно чистой стороной. Но здесь что-то случилось, что-то произошло совсем ужасное. Когда модель почти уже легла гербом вниз, когда часы пробили ночной час, круглый гипс вдруг треснул посередине, будто молния на нем отразилась, затем поперечная трещина разорвала плоть модели, а потом, потом, вдруг разом все покрылось большими и мелкими разрывами… Побледневшего Слона аж отшатнула от стола… В пространстве раздались чуть слышные щелчки, будто разряды электричества вдалеке, показалось, что гипс каким-то сверхъестественным образом приподнялся, будто тесто пирога, а затем так же внезапно осел, превращаясь в пыль…
— Во как! — тихо молвил Слон.
Он стоял бледный, почти белый, как и его умерший орел.