Дама и фефела   ::   Лесков Николай Семенович

Однако опасение ее было напрасно - "рисовка" кончилась, благополучное соотношение не прекратилось, но только лишь переменилось. Как скоро француз кончил одну картину, он "детей отставил", а матери сказал: "Теперь, chere amie, {Милый друг (франц.).} мы будем делать другую фигуру". И он велел ей приходить одной и переодеваться у него в очень нарядный крестьянский убор, после чего она должна была брать в руки сноп соломы, путаные васильки и серп, и так она стояла, пока он произвел еще одну картину, которая стояла на одной из парижских художественных выставок с надписью: "Devouschka krapivouscou jala", но и после этого француз продолжал ее поддерживать и доставлял ей с детьми что им было нужно, но зато она была беременна... и бог весть для какой надобности. К счастию, однако, бог дал, что это вышло прекрасно: у живописца ее часто видел один генерал, большой любитель всего хорошего, и он уже давно стал ей подмигивать глазки, но тогда француз его остановил и сказал:

- Chacun a son tour, mon general! Chacun a son tour. {Каждый в свой черед, генерал! Каждый в свой черед (франц.).}

И когда пришел его "tour", генерал сказал Зинаиде Павловне, чтобы она не робела, что его жена тоже в таком же положении, и если Зинаида пожелает, ее охотно могут взять в мамки, причем генерал обещал тоже разместить в приюты ее детей, которых теперь было уж четверо.

Зинаида Павловна пошла и в генеральский дом мамкою, а француз пошел с свободными руками.

- En attendant vive 1amour et vive la bagatelle! {А пока - да здравствует любовь и да здравствует легкомыслие! (франц.).