Дама и фефела   ::   Лесков Николай Семенович

Она делала все, чтомогла: плакала и молилась на коленях, но дети все-таки оставались "без предела", а у самой Зинаиды на заплаканных глазах, которым, кажется, надо бы померкнуть и ввалиться, вместо того выскакивали ужасные ячмени, или, как она их называла, "жасмины". Чтоб избавиться разом от жасминов и от детей, Зинаида Павловна готова была выпить самую злую отраву и даже раз выпила пузырек нашатырного спирта и произвела в доме дворовый скандал: в прачечную набежали жильцы, в числе которых были длинный немец "Аплетон", занимавшийся починкою плетеной мебели, и гимназист, который занимался перед окном выпиловкою и потому назывался "Пропилеи". Оба они приняли участие и бегали в аптеку, а потом все стали попадаться Праше на глаза и, наконец, подрались на лестнице. На другой день сухая и жилистая жена "Аплетона" нагло заглянула в окна прачечной и сказала: "Шлюхи!" А бабушка "Пропилея", встретив Прашу, сообщила ей, что она "своего" будет запирать, и вы-де "свою" обуздайте.

Апрель Иваныч не вмешивался, но его стали тревожить ночами движения у двери, и раз он там нашел Зинаиду Павловну, которая ему прямо, но странно сказала:

- Что, Апрель Мартыч? Очень мне, друг милый чего-то скучно!

И она так сжала ему руку, что точно хотела его куда-то увлечь за собою.

От Праши это осталось скрытым, и Зинаида Павловна изредка только посматривала за двери и говорила, что ей как-то все "кошкой пахнет".

Праша смотрела на нее и отвечала:

- Смотри, у тебя это болезнь.