JК
Спецназ, который не вернется :: Иванов Николай Федорович
Страница: 110 из 252Луна была ясная, и подсвечивать фонариками не пришлось. Ненормально это – хоронить друзей под фонарики.
После всех приготовлений Заремба снял с плеча автомат. Любые слова изначально ничего не могли выразить, да и перед кем говорить? Здесь нет людей, которым надо объяснять заслуги и человеческие качества погибших – все они достаточно хорошо узнали друг друга за это время. И убеждать живых в своей любви и преданности к ушедшим – слишком дешево. Юра Работяжев мечтал сделать салюты на все случаи жизни, и даже «Печальный салют». Не успел. Поэтому они отдадут дань уважения салютом армейским. Это может погубить оставшихся, навести на след Одинокого Волка и его стаю, но не дать залп над могилой – не по-человечески. Не по – офицерски.
– Заряжай, – подал негромкую команду подполковник.
Что заряжать оружие на войне – надо только передернуть затвор.
– Огонь!
Три патрона по три раза. В небо, откуда прилетели вертолеты. В звезды, которые легли очень скверно и не спасли, не прикрыли. В прошлое.
– Прощайте. Мы за вами вернемся. На костылях, слепыми, без рук – но приползем и заберем вас отсюда, – пообещал Заремба. Наклонился, взял горсть земли и высыпал ее прямо на кассеты, накладные, забившиеся в угол сумки как нашкодившие котята. Волонихин стал перед замаскированной могилой на колени и прошептал еле слышно:
– Прости.
– Пойдем, – тронул его за плечо Заремба. – Надо уходить. Пусть лучше идут за нами, чем притащатся к их могиле.
Оглядываясь, пошли в горы.
После всех приготовлений Заремба снял с плеча автомат. Любые слова изначально ничего не могли выразить, да и перед кем говорить? Здесь нет людей, которым надо объяснять заслуги и человеческие качества погибших – все они достаточно хорошо узнали друг друга за это время. И убеждать живых в своей любви и преданности к ушедшим – слишком дешево. Юра Работяжев мечтал сделать салюты на все случаи жизни, и даже «Печальный салют». Не успел. Поэтому они отдадут дань уважения салютом армейским. Это может погубить оставшихся, навести на след Одинокого Волка и его стаю, но не дать залп над могилой – не по-человечески. Не по – офицерски.
– Заряжай, – подал негромкую команду подполковник.
Что заряжать оружие на войне – надо только передернуть затвор.
– Огонь!
Три патрона по три раза. В небо, откуда прилетели вертолеты. В звезды, которые легли очень скверно и не спасли, не прикрыли. В прошлое.
– Прощайте. Мы за вами вернемся. На костылях, слепыми, без рук – но приползем и заберем вас отсюда, – пообещал Заремба. Наклонился, взял горсть земли и высыпал ее прямо на кассеты, накладные, забившиеся в угол сумки как нашкодившие котята. Волонихин стал перед замаскированной могилой на колени и прошептал еле слышно:
– Прости.
– Пойдем, – тронул его за плечо Заремба. – Надо уходить. Пусть лучше идут за нами, чем притащатся к их могиле.
Оглядываясь, пошли в горы.