JК
Спецназ, который не вернется :: Иванов Николай Федорович
Страница: 173 из 252Не менее воровато крались к домам и спецназовцы. Собственно, крался Заремба, а Туманов, совсем никакой, машинально повторял его движения – полз, откидывался, замирал, пробовал делать перебежки. А когда спросил, далеко ли еще, подполковник понял: он ничего и не видит.
– Крепись, Василий. Нам еще держать границу. Неизвестно где и какую, но держать, – убежденно шептал подполковник, не боясь пафоса и подтягивал под себя земное покрывало. – Не может страна без границ перед врагом и всякой тварью.
– Да, – слабо соглашался пограничник. И спрашивал неизменное спасительное для себя: – Скоро?
– Рядышком. Мы уже на нейтральной полосе. Заляжем под бочком теперь у чеченцев, пока доблестные федеральные войска не прочешут все лесополосы. Отоспимся зато. Как насчет поспать?
– Хоть сейчас.
– Сейчас нельзя. Кто ж нам позволит-то такую наглость – белым днем в чистом поле животы греть. Не пляж.
Последняя фраза неожиданно напомнила про Нину. Почему-то захотелось заговорить о ней, и зашел издали:
– Как, ты говоришь, однажды назвал свою судью? Какая-то светлость…
– Ваша светлость.
– Красиво. Вернемся, возьмем твою «Вашу светлость» и махнем на один из черноморских пляжей. А то лето пройдет – и кроме как в грязь, никуда не окунемся.
– Заметано, – опять слабо согласился капитан.
А Заремба, себе удивляясь, говорил и говорил, лишь бы Туманов продолжал идти и бороться за себя.
– Крепись, Василий. Нам еще держать границу. Неизвестно где и какую, но держать, – убежденно шептал подполковник, не боясь пафоса и подтягивал под себя земное покрывало. – Не может страна без границ перед врагом и всякой тварью.
– Да, – слабо соглашался пограничник. И спрашивал неизменное спасительное для себя: – Скоро?
– Рядышком. Мы уже на нейтральной полосе. Заляжем под бочком теперь у чеченцев, пока доблестные федеральные войска не прочешут все лесополосы. Отоспимся зато. Как насчет поспать?
– Хоть сейчас.
– Сейчас нельзя. Кто ж нам позволит-то такую наглость – белым днем в чистом поле животы греть. Не пляж.
Последняя фраза неожиданно напомнила про Нину. Почему-то захотелось заговорить о ней, и зашел издали:
– Как, ты говоришь, однажды назвал свою судью? Какая-то светлость…
– Ваша светлость.
– Красиво. Вернемся, возьмем твою «Вашу светлость» и махнем на один из черноморских пляжей. А то лето пройдет – и кроме как в грязь, никуда не окунемся.
– Заметано, – опять слабо согласился капитан.
А Заремба, себе удивляясь, говорил и говорил, лишь бы Туманов продолжал идти и бороться за себя.