Дата Туташхиа. Книга 1   ::   Амирэджиби Чабуа

– Я должен принести свои извинения,– поднялся Дата, – дурное самочувствие заставляет меня пойти отдохнуть

Уйти вместе с Датой я не рискнул – боялся, Сетура разозлится. Просидел я у него довольно долго и ушел за полночь Когда я обогнул дом и подошел к нашему балкону, то увидел Дату, который в накинутой на плечи бурке сидел, прислонясь к перилам, на ступеньках и смотрел в небо.

Я заснул сразу и не знаю, когда лег Дата. Чуть свет нас подняли удары колокола и суета во всем доме. Мы не стали дожидаться прихода Асинеты, оделись и вышли во двор, который быстро заполнялся народом, тут же выстраивавшимся в шеренги. Явился Како Табагари, поднялся на свой пень и, отбарабанив положенные молитвы, возвестил о семи именах, которыми отныне будет именоваться «отец и кормилец». «Кто их не выучит, будет иметь дело с самим кормильцем»,– пригрозил он. Во дворе долго молчали.

– Помоги выучить, а то пропадем! – прорезался у когото голос.

– «...который есть Архип»,– как это скажете, так стойте, дальше слушать меня!

– Даритель же хлеба нашего насущного, отец наш святой и благороднейший, который есть Архип... – прогудела толпа и смолкла.

– А дальше будет так: Ефимий, Мелентий, Полиевкт, Доментий, Авессалом, Тихон, Каленик и, как прежде, «да здравствует во веки веков».

Ничего не получалось. Не запоминали. И третий раз, и четвертый перечислял Табагари – все понапрасну, повторить не могли. Табагари рассвирепел.