Дата Туташхиа. Книга 1   ::   Амирэджиби Чабуа

На другой день шапочник Гедеван божился, что звон затрещины, которую полицмейстеротвесил городовому, слышали в его мастерской.

Маруда на всякий случай перебрался поближе к дверям.

– Ваше благородие! – тут уж вскипел Махмуд. – Это оскорбительно! Обвинять меня в краже двух овец... двух жалких ягнят! Вам ли не знать... В Армавире пропал тендер паровоза, в Баку исчез караван верблюдов с грузом... Но двух баранов! Ай-ай-ай! Какое унижение! Какой стыд!

– Да, ваше благородие, двух! – упорствовал Хасан.

– Что двух?

– Двух баранов,– так он мне сказал. – Хасан был столь искренен, что во мне шевельнулась жалость. – Храни господь нашего государя императора! – Шевелихин всем корпусом повернулся к портрету царя. – Как править государю, когда его подданные такие болваны? Каково править этой швалью? Отец ты наш многострадальный.

В скорбной позе Хасана-городового было сейчас столько благоговения и участия, что мне почудилось, я вижу слезы.

– Довольно. – Шевелихин вернулся к делу и протянул ладонь к Маруде.

Мой хозяин положил па нее увесистую пачку ассигнаций. Пять целковых, которые он мне обещал, тоже были в этой пачке.

– Ваше благородие,– напомнил о себе Махмуд,– этот мерзавец еще и оштрафовал меня на двадцать пять рублей!

– Вернуть!

Едва Хасан пришел в себя от наглости Махмуда, сообразил, что отвечать, и открыл рот, как Махмуд опередил его:

– Ваше благородие! Помните, вы спрашивали о лошадях Бастанова?

Полицмейстер замер.