Дата моей смерти   ::   Юденич Марина

Жив и Игорь, и он мне не врет — Не дергаться! Это еще что за пируэты? Ну-ка замри! Я тебя шесть часов штопал, не для того, чтобы ты мне сейчас все швы сорвала к чертовой матери! Лежи смирно, и если обещаешь не двигаться, я сейчас вызову сестру с уколом, и попытаюсь все тебе рассказать, по крайней мере, то, что могу. Обещаешь?

Я медленно опускаю веки.

Обещаю!

Я готова больше вообще никогда не двигаться и даже не пытаться.

Не шевелиться.

Не говорить.

Не смотреть по сторонам.

И никого никогда не слушать.

Только жить!

Ощущать холод и боль, слышать, как на тебя кричит доктор, бояться укола и не понимать, почему Муся — дрянь, и зачем все они мне врали.

Но жить! Жить! Жить!

Господи, какое это счастье!

Я хотела бы кричать об этом, но Игорь запретил мне, и еще я боялась боли.

Потому я кричала про себя.

Я не могла ничего видеть вокруг себя, но я видела дневной свет, теперь я точно знала, что дневной, и в этом дневном свете белел надо мной обычный потолок, со встроенными в него круглыми хромированными лампочками.

Еще я видела кусок стены, возле которой стояла моя кровать, но чтобы разглядеть ее, как следует, надо было сильно скосить глаза, а эта попытка тоже причиняла боль, правда, не такую сильную, как в горле.

К тому же, я боялась рассердить Игоря.

Он, между тем, тянется куда-то, перегибаясь через меня, и я догадываюсь, что где-то подле расположена кнопка вызова сестры.

Тут же вспоминаю: когда-то об этом упоминала Муся, в своих многочисленных рассказах об их супер современной клинике.

Значит, я в их клинике.