Дата моей смерти   ::   Юденич Марина

Обморок во сне? Со мною такого еще не бывало.

Муся тем временем, в лучших традициях академического театра, держит паузу.

Она молчит, не двигается и смотрит не меня без какого — либо выражения на лице. Так, словно, это не я потревожила ее своим внезапным появлением, а случайно опрокинувшаяся банкетка. Впрочем, падение банкетки, думаю, все же вызвало бы у нее некоторые чувства. Но полное круглое лицо Муси не выражает ровным счетом ничего.

Тогда я решаю заговорить.

Мне очень хочется спросить, что делает Муся в моей бывшей постели, и куда подевалась та, ради которой, я проделала, пусть и во сне, весь этот не ближний, надо сказать, путь.

Однако, голос мой, как выясняется, мне неподвластен.

Определенно, по сценарию этого сна, мне отведена роль статиста или еще хуже — шагов за сценой, разбудивших главную героиню.

Зато героине, уж точно, полагается произносить какие-то слова, или, по меньшей мере, делать что-то, предписанное сценарием. И она делает Женщина, сидящая на кровати, смеется.

И тут я понимаю, что никакая эта не Муся, потому что голос, негромко смеющийся в полумраке спальни, мне хорошо знаком. Его, тайком от Муси, частенько слушала я раньше, прижав дрожащей, противно потеющей рукой трубку телефона к пылающему уху. Это голос той самой «другой женщины» — низки и хрипловатый. Его невозможно спутать ни с каким другим голосом.