Дело, которому ты служишь   ::   Герман Юрий Павлович

И спросил у Аглаи:

– Селедку почем брала?

– По деньгам! – сказала тетка Аглая.

– А баранину?

– Отстань, дед! – сказал Родион Мефодиевич. – Ну не все ли тебе равно?

– Я для разговору! – объяснил дед Мефодий.

Варвара льнула к отцу, шепотом просила:

– Поживи немного с нами, пап, очень я тебя прошу. Возьми отпуск, ну их, твои пароходы...

– Не пароходы, а корабли! – наставительно произнес Степанов. – И вас тут у меня народу всего трое, а там множество. Соображай, дочь.

– Женька какой-то не такой! – пожаловалась Варя. – Не понимаю я его.

– Разберемся...

Афанасий Петрович принес гитару с бантом: перебирая струны, запел:

Ах ты, ноченька, ночка темная!

Ночь ты темная, ночь осенняя!

Что ж ты, ноченька, так нахмурилась?

Ни одной в тебе нету звездочки...

Аглая сильным, низким голосом подхватила:

Ни одной в тебе нету звездочки...

Всем было почему-то грустно, только дед Мефодий немножко хорохорился, но погодя и он притих.

– Что такое? – спросила Аглая. – Никто будто и не приходил, а полпесни пропало.

Степанов часто хмурился, Афанасий Петрович положил гитару на диван, загляделся на сына. Женя в это время шепотком объяснял Володе, что ему срочно надо «смыться», – дело в том, что одна компания собралась за Унчу жарить настоящие шашлыки на вертелах, будут и Ираида, и Мишка Шервуд, может быть, даже сам декан «пожалует», ясно?

– Ясно! – неприязненно ответил Володя.