Страница:
31 из 47
— Вот, смотрите, — с победоносным видом проговорил он, протягивая мне небольшую книгу. — Откройте страницу сорок третью.
Приняв томик — это был сборник стихов Алекса Высотина, по-видимому, тот самый, последний, — я послушно отыскала страницу.
— Прочтите стихотворение, — подсказал мне Григорьев, присаживаясь рядом. — Можете вслух.
— Хорошо, — улыбнулась я и прочла:
Но нет, не знали мы, не знали
И не умели разгадать,
Когда картины оживали,
Что рук нельзя нам разнимать.
Что нам нельзя разрушить сказку,
Ведь сказка рушится сама,
Когда мы придаем огласке
Любови первой имена.
— Отлично, не так ли? — заметил критик, когда я замолчала.
— Теперь смотрите сюда. — И он, как заправский фокусник, выудил из папки какую-то газетку. — Вот, а теперь прочтите это, — показал он на последнюю страницу. — Что вам это напоминает?
— Вслух? — спросила я.
— Лучше вслух, у вас хорошо получается, — похвалил меня Иван Иванович.
Я, благодарно улыбнувшись, посмотрела на страницу и, скрыв удивление, прочла:
ВОСЬМИСТИШИЕ
Но нет, не знали мы, не знали
И не умели разгадать,
Когда картины оживали,
Что рук нельзя нам разнимать;
Что нам нельзя разрушить сказку,
Ведь сказка рушится сама,
Когда мы придаем огласке
Того, кто в сказку нас позвал.
— Что скажете на этот раз? — хитро поинтересовался Григорьев.
|< Пред. 29 30 31 32 33 След. >|