Спелое яблоко раздора   ::   Серова Марина

В последний путь поэта провожало человек двадцать, но я без труда в этой облаченной в черное толпе узнала высокую фигуру Белостокова и прямиком направилась к нему. В этот момент закапывали деревянный крест с именем и фотографией покойного. Сначала я пробралась к Сергею, стоящему между красивой, но мертвенно-бледной блондинкой и коренастым смуглым кавказцем.

— Сережа, — шепотом позвала я, оказавшись за спиной Белостокова.

Он повернулся на мой голос, и тут мой взгляд упал на фотографию на кресте…

— Таня? Ты все-таки приехала… — прошептал Белостоков. Он что-то там еще говорил, но я уже не слышала. Я смотрела, буквально пораженная увиденным. С фотографии на кресте на меня смотрел Александр Колесников.

* * *



— Таня, — тронул меня за плечо Сергей, — что с тобой?

— Ничего страшного, — сказала я, отводя глаза от портрета покойного.

Вот так финт! Первое, о чем я подумала, так это о том, что, может, не придется расставаться с деньгами, заплаченными мне патологоанатомом. Если я расследую дело одного и того же человека… Но тут же возникла другая мысль: почему мне в милиции твердо сказали, что Высотин-Колесников точно повесился сам, хотя на том фото явно были видны синяки? Это следовало уточнить в срочном порядке. Однако сначала нужно было назначить встречу с вдовой, которая сейчас смотрела на меня не без любопытства. Должно быть, видок у меня был еще тот!

— Сережа, — оправившись от шока, проговорила я.