Дело Артамоновых   ::   Горький Максим

Теперь и солдат не двадцать пять лет ружье таскать будет, а - иди-ка, работай! Теперь всяк должен показать себя, к чему годен. Дворянству - конец подписан, теперь вы сами дворяне, - слышите?

Ульяна Баймакова прожила в монастыре почти три месяца, а когда вернулась домой, Артамонов на другой же день спросил её:

- Скоро свадьбу состроим?

Она возмутилась, сердито сверкнув глазами.

- Что ты, опомнись! Полугода не прошло со смерти отца, а ты... Али греха не знаешь?

Но Артамонов строго остановил её:

- Греха я тут, сватья, не вижу. То ли ещё господа делают, а бог терпит. У меня - нужда: Петру хозяйка требуется.

Потом он спросил: сколько у неё денег? Она ответила:

- Больше пятисот не дам за дочерью!

- Дашь и больше, - уверенно и равнодушно сказал большой мужик, в упор глядя на неё. Они сидели за столом друг против друга, Артамонов облокотясь, запустив пальцы обеих рук в густую шерсть бороды, женщина, нахмурив брови, опасливо выпрямилась. Ей было далеко за тридцать, но она казалась значительно моложе, на её сытом, румяном лице строго светились сероватые умные глаза. Артамонов встал, выпрямился.

- Красивая ты, Ульяна Ивановна.

- Ещё чего скажешь? - сердито и насмешливо спросила она.

- Ничего не скажу.

Он ушёл неохотно, тяжко шаркая ногами, а Баймакова, глядя вслед ему и, кстати, скользнув глазами по льду зеркала, шепнула с досадой:

- Бес бородатый. Ввязался...