Дело Артамоновых   ::   Горький Максим

А через несколько дней, когда он утром купался в Оке, его застигли поручик Маврин и Нестеренко, они подъехали в лодке, усатой от множества удилищ, хладнокровный поручик поздоровался с Яковом небрежным кивком головы, молча, и тотчас же отъехал на середину реки, а Нестеренко, раздеваясь, тихо сказал:

- Вы напрасно не приняли Абрамова, очень жалею, что не мог предупредить вас.

- Это - Мирон, - пробормотал Артамонов младший, чувствуя, что слова офицера крепко пахнут спиртом.

- Да? - спросил Нестеренко. - Это не от вас зависело?

- Нет.

- Жаль. Парень этот был бы полезен. Приманка. Живец.

И глядя на Якова глазами соучастника, голый, золотистый на солнце, блестя кожей, как сазан чешуёй, офицер снова спросил:

- А приятеля вашего - видели? Охотника?

Нестеренко засмеялся тихим смехом самодовольного человека.

- Знаете, что его побудило охотиться на вас? Ружьё хотел купить, двустволку. Всё - страсти, батенька, страсти руководят людями, да-с! Он, охотник, будет очень полезен теперь, когда я его крепко держу за горло, благодаря его ошибке с вами...

- Какая же ошибка, когда вы говорите...

- Ошибка, сударь мой, ошибка! - настойчиво повторил офицер и, разбрызгивая воду, крестя голую грудь, пошёл в реку, шагая, как лошадь.

"Чёрт вас всех побери", - уныло подумал Яков.

Вдруг - точно дверь закрыли в комнату, где был шум, - пришла смерть.

Среди ночи Якова разбудила, всхлипывая, мать:

- Вставай скорее, Тихон прискакал, дядя Алексей скончался!

Яков вскочил, забормотал:

- Как же это! Он и не хворал ведь...

Пошатываясь, тяжко дыша, в дверь влез отец.

- Тихон, - ворчал он. - Где Тихон, там уж добра не жди! Вот, Яков, а? Вдруг...