Дело Артамоновых   ::   Горький Максим

За городом, против ворот бойни, стояла какая-то странная телега, накрытая чёрным сукном, запряжённая парой пёстрых лошадей, гроб поставили на телегу и начали служить панихиду, а из улицы, точно из трубы, доносился торжественный рёв меди, музыка играла "Боже даря храни", звонили колокола трёх церквей и притекал пыльный, дымный рык:

- Р-р-р-а-а!

Якову казалось, что он слышит команду поручика Маврина:

- Р-но-о!

После панихиды пришлось ехать в дом тётки, долго сидеть за поминальным столом, слушая сердитую воркотню отца:

- Какой дурак распорядился поставить лошадей против бойни, а?

- Полиция, полиция, - успокаивал Митя и объяснял: - Неудобно, знаете: национальное воодушевление, а тут - похоронные дроги! Не совпадает...

Мирон, слизнув улыбку с губ своих, говорил доктору Яковлеву, который был особенно заметен в тяжёлые, неприятные дни:

- Но если мы дружно навалимся брюхом, как Митька в "Князе Серебряном"... В конце концов - всё на свете решается соотношением чисел...

- Техникой, - возразил доктор.

- Техника? Ну, да... Но...

Только вечером, в десятом часу, Яков мог вырваться из этой скучной канители и побежал к Полине, испытывая тревогу, ещё никогда до этого часа не изведанную им, предчувствуя, что должно случиться нечто необыкновенное. Конечно, это и случилось.

- Ох, - сказала кухарка Полины, когда Яков, пройдя двором, вошёл в кухню, - сказала и грузно опустилась на скамью у печи.

- Сводня, подлая, - ответил Яков и остановился пред дверью в комнату, прислушиваясь к чётким, солдатским шагам и знакомому, военному голосу:

- Так вот, надо сообразить - так или не так?.. Сообразите же!

"На вы говорит, - сообразил Яков, - может быть, ещё ничего не было".