Дело Артамоновых   ::   Горький Максим

Ему хотелось услышать слова необыкновенные, но Наталья не знала их. Когда же он рассказывал ей о безграничной широте и просторе золотых степей, она спрашивала:

- Ни лесов нет, ничего? Ой, как страшно, должно быть!

- Страхи - в лесах живут, - скучновато сказал Пётр. - В степи - какой же страх? Там - земля, да небо, да -я.

И вот однажды, когда они сидели у окна, молча любуясь звёздной ночью, в саду, около бани, послышалась возня, кто-то бежал, задевая и ломая прутья малинника, потом стал слышен негромкий, гневный возглас:

- Что ты, дьявол?

Наталья испуганно вскочила.

- Это - матушка!

Пётр высунулся из окна, загородив его своей широкой спиною, он увидал, что отец, обняв тёщу, прижимает её к стене бани, стараясь опрокинуть на землю, она, часто взмахивая руками, бьёт его по голове и, задыхаясь, громко шепчет:

- Пусти, закричу!

И не своим голосом крикнула:

- Родимый - не тронь! Пожалей...

Пётр бесшумно закрыл окно, схватил жену, посадил её на колени себе.

- Не гляди.

Она билась в руках его, вскрикивая:

- Что это, кто?

- Отец, - сказал Пётр, крепко стиснув её. - Не понимаешь, что ли...

- Ой, как же это? - шептала она со стыдом и страхом; муж отнёс её на постель, покорно говоря:

- Мы родителям не судьи.

Схватясь руками за голову, Наталья качалась, ныла:

- Грех-то какой!

- Не наш грех, - сказал Пётр и вспомнил слова отца: "господа то ли ещё делают?" - Это и лучше: к тебе не полезет.