Дело Артамоновых   ::   Горький Максим

Тревога дочери постепенно заменялась неприязненным и острым любопытством женщины.

- Я проснулась - подумала о тебе... во сне тебя видела.

- Что подумала? - осведомилась мать, глядя в потолок.

- Вот - одна ты спишь, без меня...

Наталье показалось, что щёки матери зарумянились и что, когда она, улыбаясь, сказала: "Я не боязлива" - улыбка вышла фальшивой.

- Ну, иди, милок, твой проснулся, слышишь - топает? - приказала мать, закрыв глаза.

Медленно поднимаясь по лестнице, Наталья думала брезгливо и почти враждебно:

"Ночевал он у неё, это он квас пил. Шея-то у неё в пятнах, не комары накусали, а нацеловано. Не скажу Пете об этом. В амбаре спать хочет. А кричала..."

- Где была? - спросил Пётр, зорко всматриваясь в лицо жены, - она опустила глаза, чувствуя себя виноватой в чём-то.

- Смородину собирала, к матери зашла.

- Ну, что же она?

- Ничего будто...

- Так, - сказал Пётр, дёрнув себя за ухо, - так!

И, усмехаясь, потирая тёмно-рыжий подбородок, вздохнул:

- Видно, - правду говорила дура Барская: крику не верь, слезам - не верь.

Затем он строго спросил:

- Никиту видела?

- Нет.

- Как же - нет? Вот он - птиц ловит в саду.

- Ой, - пугливо крикнула Наталья, - а я вот так, в одной рубахе ходила!

- То-то вот...

- И когда он спит?

Пётр, надевая сапог, громко крякнул, а жена, искоса взглянув на него, усмехнулась, говоря:

- Ведь горбат, а приятный... приятнее Алексея...

Муж крякнул ещё раз, но - потише.

...