День, вытеснивший жизнь   ::   Тендряков Владимир

Убийцу с ревом занесло далеко в конец степи, и там, гневно стеная, с натугой стал разворачиваться. "Кукурузник", усердно стрекоча, пытается удрать, жмет к земле. Но где ему, буксующему. Хищнику тесно в просторном небе, рыча от натуги, он снова начинает падать. Тихоход неподатливо трудится над степью и... почти на месте поворачивается, успевает нырнуть под паутинную полосу трассирующих пуль. На земле рождается несмелое веселье:

- Мастак, едрена Матрена!

- Сердит кот, да и мышка ловка.

- Опять, гад, круто берет.

- Авось с маху врежется.

- Вот ба...

Но в землю врезался прижатый "кукурузник", видно было, как он игрушечно перекувыркнулся среди степи. "Мессер" с победным ревом низко прошел над жертвой, не подымаясь вверх, косо пересек степь, завис впереди над дорогой. В моторный гул вплелась длинная ожесточенная очередь.

- Наломает дров, сволочь!

Кони последней батареи невозмутимо тянули пушки, качались длинные зачехленные стволы. Никто не тронулся, все вслушивались, вглядывались. Самолет удалялся, побоище впереди затихало.

- Напакостил и смылся.

- Чего наши молчали? На бреющем шел, в упор бей.

- Из трехлинеек? У него брюхо бронированное.

- А "кукурузник"-то не горит. Не видать дыму.

- Поди, и летчик цел.

- Гляньте, не оттуда ли спешат?

По степи к дороге, то исчезая, то выныривая, прыгал "виллис", болотно-зеленый, пятнистый, сумасшедшая лягушка.

- Давят вовсю.

- Раненого спасают.

- Шибко раненного с бережением бы везли.

- Ужо увидим.