День, вытеснивший жизнь   ::   Тендряков Владимир

И только когда оно удалилось, раздалось несколько бестолковых выстрелов вслед да неподалеку от меня кто-то витиевато матерно выругался с явным облегчением.

Повскакали, возбужденно заговорили:

- Чтой это, братцы?

- Огорожа у немцев летает.

- И зачем им такой урод?

Но в солдатской массе всегда найдется сведущий, и уж он не утаит. Через минуту разнеслось:

- Слышь, "фокка-вульф" какой-то.

- Рама. Корректировщик.

- По какой надобности?

- По доглядыванию.

- Гляди, не жалко, только вниз не плюй.

- Э-э, деревня! Он вот глянул и уже доносит - полоротые с пушками по степи идут. Жди коршунов, они не спустят.

- От гад раздвоенный. Убираться надо скорей отсюда.

- Эг-ге! А это еще чего?..

Под наши сапоги на спаленную траву начали ласково ложиться белые листки. Синее небо было заполнено лениво кружащимися блестками.

- Листовки!

- Письмецо от милашки.

- В любви, поди, признается.

С охоткой хватали, с любопытством вчитывались.

На скупом кусочке папиросной бумаги под растопыренным орлом, сидящем на свастике, как на яйце, подслеповатый текст:

"Спеши спасти свою жизнь!

Жиды и коммунисты ведут тебя к гибели. ШВЗ - штык в землю!

Эта листовка является пропуском при переходе к нам в плен".

Раньше пуль до меня донесся голос врага. Он не только возмутил меня, он поразил своей откровенной тупостью. С оскорбительной спесивостью предлагает - "Спеши спасти свою жизнь!" - и рассчитывает, что сразу послушаюсь, воткну штык в землю.