JК
День (сборник рассказов, эссе и фельетонов) :: Толстая Татьяна
Страница: 40 из 375 – Ну что Черномырдин? Сняли?
– Вы там сзади как-нибудь, – распорядился Эдик.
Теперь он говорит беспрерывно, называя, как Адам, все предметы, встречающиеся на нашем пути.
– Это – горы, – говорит он. – Горы. Видите? – горы. Мы сейчас едем на восток через горы. Над горами – небо. Небо видите? Смотрите направо. Голову пригните. Видите, там небо? Вон верблюд. Это верблюд. Вон бедуины. Грязь от них. Вот дорога поворачивает. Мы едем через пустынные горы.
– Провинция, – ворчит Миша. – Разве это страна? Это же провинция!
Вдруг Эдик притормаживает.
– Так. Выйдите и сфотографируйтесь.
– Зачем?
– Так надо. Видите – отметка: уровень моря. Сейчас поедем ниже уровня. Выходите.
Мы покорно выходим и фотографируемся. Сынишка приятеля Миши проснулся и хочет пить. Мы поим сынишку. Дорога бежит дальше, дальше, поворачивая среди серо-желтых камней, горных куполов, бесплодных разломов, пустых и древних, необитаемых от сотворения мира. Вдруг все кончается, обрывается разом; открывается простор, машина поворачивает направо, в мертвые, каменные, слюдяным, соляным блеском посверкивающие пустыни. Солнце слепит, соль блестит, налево впереди – тяжелая, серебристая синева Мертвого моря, направо – розовато-песочные обрывы скал, тишина и красота. Пустыня разворачивается, раскручивается навстречу, как библейский свиток, чистая, прокаленная солнечным жаром, просвистанная ветром. На востоке мутно синеют Моавские горы, там – другая страна.
– Вы там сзади как-нибудь, – распорядился Эдик.
Теперь он говорит беспрерывно, называя, как Адам, все предметы, встречающиеся на нашем пути.
– Это – горы, – говорит он. – Горы. Видите? – горы. Мы сейчас едем на восток через горы. Над горами – небо. Небо видите? Смотрите направо. Голову пригните. Видите, там небо? Вон верблюд. Это верблюд. Вон бедуины. Грязь от них. Вот дорога поворачивает. Мы едем через пустынные горы.
– Провинция, – ворчит Миша. – Разве это страна? Это же провинция!
Вдруг Эдик притормаживает.
– Так. Выйдите и сфотографируйтесь.
– Зачем?
– Так надо. Видите – отметка: уровень моря. Сейчас поедем ниже уровня. Выходите.
Мы покорно выходим и фотографируемся. Сынишка приятеля Миши проснулся и хочет пить. Мы поим сынишку. Дорога бежит дальше, дальше, поворачивая среди серо-желтых камней, горных куполов, бесплодных разломов, пустых и древних, необитаемых от сотворения мира. Вдруг все кончается, обрывается разом; открывается простор, машина поворачивает направо, в мертвые, каменные, слюдяным, соляным блеском посверкивающие пустыни. Солнце слепит, соль блестит, налево впереди – тяжелая, серебристая синева Мертвого моря, направо – розовато-песочные обрывы скал, тишина и красота. Пустыня разворачивается, раскручивается навстречу, как библейский свиток, чистая, прокаленная солнечным жаром, просвистанная ветром. На востоке мутно синеют Моавские горы, там – другая страна.