День восьмой   ::   Уайлдер Торнтон

Роджер почувствовал благоговейный трепет, а потом нежность. У него никогда не было деда. Наконец Дьякон заговорил.

— Знаете ли вы, что ваш отец пришел на помощь нашей общинной церкви, когда ей понадобилась помощь?

— Нет, Дьякон, — с удивлением ответил Роджер.

Последовала одна из долгих индейских пауз, к которым Роджер привык с детства. Они были как глубокий живительный вдох.

— В то время вам было, наверно, лет одиннадцать. Наша церковь стояла тогда вон на том крутом холме. Весна принесла с собою неделю проливных дождей. Со всех склонов стала оползать земля. Однажды среди ночи церковь скатилась в долину. Она несколько раз перевернулась и разбилась в щепки.

Снова долгая пауза.

— На следующей неделе, как только дороги вновь стали проезжими, ваш отец приехал сюда. Он дал старейшинам сто пятьдесят долларов.

Пауза.

— Это было намного больше, чем он мог себе позволить. Вы знаете, что ваш отец не был богатым человеком?

— Я начал понимать это лишь в последние годы, Дьякон. Дома отец никогда не говорил о деньгах.

— Мы отдавали ему долг понемногу, частями, но каждый цент из тех денег, что мы ему приносили, он употреблял на помощь нашим же детям. Ваш отец жил с широко раскрытыми глазами, мистер Эшли. Знаете ли вы, что это он послал Аристида учиться сапожному делу в Спрингфилд?

— Нет, Дьякон.

— Рот вашего отца не был так широко раскрыт, как его глаза.

Долгая пауза.