Деревенские адвокаты   ::   Карим Мустай

Видите же, гость пришел.

Тут вся челядь словно сквозь землю провалилась. Царь корону снял. Волосы, гляжу, кудрявые, черные. Только мы остались вдвоем, я хотел было сразу обо всех злодействах жадного Колесарова рассказать, просьбу нашу выложить, рот уже открыл, но его царская милость так отрезал:

- Нет, - говорит, - верный мой слуга Сырлыбай, покуда угощения моего не отведаешь, чтобы о деле и звука от тебя не слышал.

Поперек царя не пойдешь, я покорился.

- Мощь твоя, владыка мой, хан-султан, беспредельна, что ни скажешь, на все твоя воля.

- Есть маленько, - сказал царь и повел меня в гостевую половину. А убранство там - словами не расскажешь. На полу большой узорный палас раскинут. На большом хике войлок расстелен - молока белей, на малом хике подушки да перины горой высятся, с жердочки под потолком цветастые одеяла свисают, на окошках вышитые полотенца с кисточками висят, возле печки серебряный таз с серебряным кум-ганом стоят. Владычица наша, царя, значит, законная супруга, поначалу-то маслом не растаяла, медом не растеклась. Нравом, выходит, не шибко открытая, не то что муж. Погордиться любит. Но выставил я перед ней кадушку с медом, сразу глазки сверкнули. Тут же сунулась мизинчиком в мед, слизнула и чуть не взвизгнула:

- Ой, батюшки! - говорит. - Как вкусно-то! Пальчики оближешь!

- Так и лижи! - говорю. - Досыта лижи, меда не жалко. Я еще привезу.

Ребятни ихней не видать, у гостя под ногами не путаются, видать - в строгости держат, в благонравии.