Деревенские адвокаты   ::   Карим Мустай

Ответ нашелся сразу - вынул бутылку из кармана, лихо размахнулся и швырнул в снежную пропасть. Сделал так - и будто от позора избавился, отпустило дыхание, даже телу стало легче.

К приходу мужа Баллыбанат расстелила чистую скатерть, нарезала хлеба, почистила две луковицы, поставила соль (Курбангали, когда "примет", любит лук в солонку макать). И две граненые рюмки поблескивали в сторонке. Внушительные такие, обычной рюмке дядя, можно сказать, стакану младший брат. Сначала Нурислам повесил тулуп, потом, ухватив за горло, вытянул бутылку. Вытянул и окаменел. Наконец пришел в себя и сказал:

- Все, облизнулись мы с тобой, брат. И все из-за тебя, старуха... Я вместо пустой бутылки полную в овраг зашвырнул. То-то, гляжу, хорошо полетела. Будто гранату к немцу в окоп запустил.

При этой вести Курбангали сначала вскинулся с места, потом сел обратно, потом шмыгнул носом.

- Хы! - сказал он. - Глубоко, значит, в снег ушла. Только весной на свет выйдет.

- До весны-то как бы нам со света не уйти.

Что удивительно, сходить за другой бутылкой никому в голову не пришло. Значит, не суждено.

Баллыбанат вдруг хлопнула себя по бедрам и расхохоталась:

- Вот потеха так потеха! И смех и грех! Сам господь дал вам отказ, хлопнул вас по рукам. "Хватит, дескать, уймитесь, старичье!" И я тоже скажу: хватит!

Враля одним только божьим словом не проймешь. Однако задумался и он. А вдруг это раздосадованный дух Каш-фуллы коснулся его? И хвалу друга, и хулу Нурислам чувствовал до сих пор.