Деревенские адвокаты   ::   Карим Мустай

- Будто изо рта пищу вынули. Может, на этот раз и к лучшему, - сказал Курбангали и потеребил длинную редкую бороду в щепотке.

- Рюмки можешь убрать, Баллыбанат! И покуда я жив, больше не доставай. Хочешь, держи как музей, но впредь на стол не ставь. Пусть только чашки стоят.

- Как, сразу? Впопыхах такое нельзя, ровесник. Сам знаешь, на то и жизнь... Безрассудства не вышло бы. Подумай хорошенько.

- Подумал уже. Новая жизнь начинается.

- Интерес-то останется в этой "новой жизни"? - спросил Адвокат.

- В стародавние времена отцы и деды наши и без хмельного находили интерес.

- Так в стародавние времена и новой жизни не было, - вдруг заупрямился Курбангали.

- Ты, Курбангали, как хочешь, я у тебя изо рта вырывать не могу, а сам я в память Кашфуллы решил так: до могилы ураза*. А дальше видно будет... То-то возле оврага у меня душа встрепенулась, рассудок ясным стал, выходит, знак был.

* Ураза - мусульманский пост.

- Так ведь... так я же... разве поперек скажу? Только ведь всяко бывает. Порою и пригорюнишься. На то и жизнь.

- Нам, ровесник, давно уже пригорюниться пора. Когда одной ногой в могиле стоишь, веселиться как-то неприлично.

- Полно, старик, ты уж совсем... По живым заупокойную читаешь, вставила слово Баллыбанат.

Казалось, в одну минуту Нурислам стряхнул все печали.

- Айда, ровесник, в красный угол садись. Баллыбанат, - окликнул он скрывшуюся за занавеской жену.