Деревенские адвокаты   ::   Карим Мустай

Тогда Кумешбике прислонила вилы к стогу, обеими руками обхватила мужа за пояс, подняла, раскачала и забросила на самый верх. Пока стог не завершили, он оттуда больше не слез. Жена подавала ворохами, муж принимал на перевернутые грабли. Сейчас Курбангали, в желтой рубахе и в белой шляпе, походил на жестяного петуха, который торчал на крыше дома муллы Мусы. Когда же завершили стог, Кумешбике бросила ему один конец аркана, другой оставила себе. Держась за веревку, Курбангали слез по другой стороне на землю.

Соседи на это зрелище смотрели посмеиваясь, но никто не поддразнил их, обидного слова не бросил. Приличие соблюдали. А ведь языкастый был народ, бойкий. Однако всему своя мера, всему свое место - воспитанные люди это знают. И потом, в последующие годы, жена-богатырка своего покладистого мужа и на крышу сарая закидывала, и на подводу со снопами, и в кузов автомашины. Кто хотел, тот смеялся, они же делали свое.

Теперь же Кумешбике с омоченным горькими слезами платочком в руке осталась стоять на высоком крыльце своего высокого дома. В самые бы небеса закинула она своего Курбангали, но пробил час, и уже сама смерть закинула его неведомо куда. Да, в эти минуты, опустив покойника в могилу, уже засыпали сверху землей. Поднялся черный холм, обложенный по краям зеленым дерном, и часть толпы скоро разошлась. Но большинство не торопились. Кончилась похоронная суматоха, и каждый, оставшись один, свою думу обдумывал, еще раз выказывал свою благодарность.