Деревенские адвокаты   ::   Карим Мустай

Вконец запуганный Халфетдин уже и не помышлял о том, как тут мужскую честь и солдатское достоинство сохранить:

- Впредь Сагиду и словом не обижу, и руки на нее не подниму. Валлахи-биллахи! Валлахи-биллахи! - но при этом уязвленным себя отчего-то не почувствовал. В этот миг он подумал: "А если и впрямь Сагиды лишусь, тогда что?" И ему стало страшно.

Вот так безусый соседский паренек осадил, научил уму-разуму расходившегося солдата.

Голос Курбангали, уже к тому возрасту набравший гулкости, стал еще зычней, он сообщил свой суд:

- От сочетавшейся со мной браком дочери Сайфульму-люка Сагиды я отрекаюсь: талак, талак, талак!

Все облегченно вздохнули. Кутлыяр с подъемом и вдохновением перешел ко второй части обряда.

- Халфетдин, сын Янбека, согласен ли ты дочь Сай-фульмулюка, Сагиду, взять себе в жены навечно7

- Согласен! Согласен!

- Дочь Сайфульмулюка, Сагида, согласна ли ты быть женой Халфетдину, сыну Янбека, до самой своей смерти?

- Согласна, согласна!

И уж в этот-то раз муэдзин никах читал с особым одушевлением. Не молитву читал он, а высокая мелодия лилась из его груди.

- Пусть жизнь ваша будет долгой, счастье обильным, согласие крепким. К господу-создателю нашему будьте почтительны, к людям милостивы и благосклонны... - такие красивые слова, добрые пожелания сказал под конец сверх положенных при никахе вдохновившийся муэдзин.