Деревня   ::   Бунин Иван Алексеевич

Денискапоставил полусапожки на подоконник и, не напоминая больше о деньгах, ушел. А через полчаса на крыльце послышался стук обиваемых от снега лаптей: Дениска вернулся с Серым - и Серый был зачем-то подпоясан по чекменю, по кострецам красной подпояской. Кузьма вышел к ним, Дениска и Серый долго крестились в темный угол, потом тряхнули волосами и подняли лица.

- Сват, не сват, а добрый человек! - не спеша начал Серый необычно-развязным и ладным тоном. - Тебе нареченную дочь отдавать, мне сына женить. По доброму согласию, на ихнее счастье давай речь промеж себя держать.

И степенно, низко поклонился.

Сдерживая болезненную улыбку, Кузьма велел кликнуть Молодую.

- Беги, ищи, - шепотом, как в церкви, приказал Серый Дениске.

- Да я тут, - сказала Молодая, выходя из-за двери, от печки, и поклонилась Серому.

Наступило молчание. Самовар, стоявший на полу и красневший в темноте решеткой, кипел и клокотал. Лиц не было видно.

- Ну, как же, дочка, решай, - усмехаясь, сказал Кузьма.

Молодая подумала.

- Я малого не корю...

- А ты, Денис?

Дениска тоже помолчал.

- Что ж, жениться все равно когда-нибудь надо... Может, бог даст, ничего.

И сваты поздравили друг друга с начатием дела. Самовар унесли в людскую.