Деревня   ::   Бунин Иван Алексеевич

- Не война-с, а прямо бессмыслица!

Ив злорадное восхищение приводили его вести о страшных разгромах русской армии:

- Ух, здорово! Так их, мать их так!

Восхищала сперва и революция, восхищали убийства.

- Как дал этому самому министру под жилу, - говорил иногда Тихон Ильич в пылу восторга, - как дал - праху от него не осталось!

Но как только заговорили об отчуждении земель, стала просыпаться в нем злоба. - "Все жиды работают! Все жиды-с да вот еще лохмачи эти - студенты!" И непонятно было: все говорят - революция, революция, а вокруг - все прежнее, будничное: солнце светит, в поле ржи цветут, подводы тянутся на станцию... Непонятен был в своем молчании, в своих уклончивых речах народ.

- Скрытен он стал, народ-то! Прямо жуть, как скрытен! - говорил Тихон Ильич.

И, забыв о "жидах", прибавлял:

- Положим, что и музыка-то вся эта нехитрая-с. Правительство сменить да земелькой поровнять - это ведь и младенец поймет-с. И, значит, дело ясно, за кого он гнет, - народ-то. Но, конечно, помалкивает. И надо, значит, следить, да так норовить, чтоб помалкивал. Не давать ему ходу! Не то держись: почует удачу, почует шлею под хвостом - вдребезги расшибет-с!

Когда он читал или слышал, что будут отнимать землю только у тех, у кого больше пятисот десятин, он и сам становился "смутьяном". Даже в спор с мужиками пускался. Случалось - стоит возле его лавки мужик и говорит:

- Нет, это ты, Ильич, не толкуй. По справедливой оценке - это можно, взять-то ее. А так - нет, нехорошо...