Державы Российской посол   ::   Дружинин Владимир

– Непохож ты на больного, – сказал царь. – Разъелся, пузо растишь.

С выездом велел обождать. Есть слух: Ракоци вступил в некое согласие с Карлом. Надобно проверить.

– Броджио нашептал, поди, – заметил Борис.

– Ты не груби ему! Когти не выпускай зря, Мышелов! Ты слаб и недужен.

Иезуит, посол цесарский, должен убедиться – Куракин, опытный офицер, нужный на войне, едет в Карлсбад единственно для лечения.

Из сострадания к хворому царь не вызвал его к себе, изволил прийти сам. Шагал по горнице пригнувшись, помахивая треуголкой. Цветы, бессмертники, под Остробрамской божьей матерью, писанной на фаянсе, трепетали.

– Племянника своего видел?

– Томится царевич, – ответил Борис, напрягшись. – Ровно болезнь точит.

– От попов, от матери болезнь. Женить скоро будем, а он в небесах парит.

– Уже невесту присмотрел, Петр Алексеевич?

– Что толку. Лучшие невесты при европейских дворах пока не для нас…

Стер пот со лба. Жарко. Борис принес пива.

– Утопленник твой где?

Азовец не заробел, выскочил из-за перегородки резво, вытянулся по-военному. Парик вороньей черноты, отвислые усы. Бойко назвался – унтер-офицер Федор Огарков. При этом не удержался, фыркнул.

– Был Губастов, да кончился, батюшка государь. Со святыми упокой, господи!

Петр засмеялся.

– Хорош. И за русского не признать. Чистый волох.

– У нас кровь татарская, государь. Из-под Касимова мы.

– Взят из деревни, – пояснил Борис.