Десять серий о войне   ::   Бабченко Аркадий

Они говорили об этом с радостью, девять часов — это не срок, обычно переход занимает у них сутки или двое. И тогда мы поняли: наши мучения — цветочки по сравнению с тем, что перенесли они.

Они уходили, мы смотрели им вслед, и каждому становилось страшно. Потому что скоро нам предстояло идти за ними. Наша высота уже ждала нас.



Аргун-река

Первого марта мой взвод перекинули под Шатой. Нашей задачей было держать мост через реку Аргун. Воды у нас не было, и мы брали ее из реки. Вода была сероводородная, цементного цвета и воняла тухлыми яйцами, но мы пили ее, успокаивая себя тем, что сероводород полезен для почек. Река для нас — что для бедуина источник в пустыне. В реке мы мылись, из реки пили, из нее же брали воду для приготовления пищи. Боевиков в этом районе не было, и наша жизнь шла неспешно. По утрам мы спускались к Аргун-реке, как курортники, — с обнаженными торсами и цветастыми «трофейными» полотенцами через плечо. Мы умывались, плескались, как дети, потом рассаживались на камнях и загорали, подставляя белые животы яркому зимнему солнцу.

А потом по Аргун-реке поплыли трупы. Вверх по течению с обрыва в реку упали две машины с уходившими боевиками, вода вымывала их из кузовов и несла вниз. Первым проплыл пленный десантник — на фоне мутной воды его камуфлированный бушлат расцветки «белая ночь» выделялся отчетливо. Мы его выловили, за ним приехало начальство и увезло, положив в кузов грузовика.

Но всех вода не смогла унести — в раскореженных машинах остались еще несколько «чехов».