JК
Деус Вульт! :: Дагген Альфред
Страница: 111 из 446Они невежественны и забиты, стоит им понять великое предназначение папы римского, и они будут слушаться его, как истинные христиане.
Все стало просто, понятно, и Рожер снова поверил в будущее. Теперь он считал себя не только борцом за истинную веру, но и человеком, несущим этому миру идею добра и справедливости.
Между тем его дружба с Анной де Клари становилась все теснее. Каждый день он словно проводник шагал рядом с ее фургоном. Они расставались только на ночь, когда приходила пора разбивать лагерь, да и то по необходимости: еду они получали из разных источников; кроме того, следовало избегать сплетен. Но вечера без нее казались ему потраченными даром. И ночью он с таким нетерпением ждал наступления утра и начала похода, что это немало позабавило бы его усталых, стерших ноги товарищей-пехотинцев.
Ему хотелось, чтобы это паломничество длилось вечно, чтобы он мог без конца любоваться ее красотой, беседовать с ней и благоговейно внимать ее звонкому голосу. Он давно расстался с надеждой добиться ее близости: безземельному юноше нечего было ей предложить. О свадьбе не могло быть и речи, хотя молодых людей и влекло друг к другу: устройством браков обычно занимались родители, объединяя таким образом соседние земли или заручаясь союзниками. И соблазнить ее он тоже не мечтал.
Все стало просто, понятно, и Рожер снова поверил в будущее. Теперь он считал себя не только борцом за истинную веру, но и человеком, несущим этому миру идею добра и справедливости.
Между тем его дружба с Анной де Клари становилась все теснее. Каждый день он словно проводник шагал рядом с ее фургоном. Они расставались только на ночь, когда приходила пора разбивать лагерь, да и то по необходимости: еду они получали из разных источников; кроме того, следовало избегать сплетен. Но вечера без нее казались ему потраченными даром. И ночью он с таким нетерпением ждал наступления утра и начала похода, что это немало позабавило бы его усталых, стерших ноги товарищей-пехотинцев.
Ему хотелось, чтобы это паломничество длилось вечно, чтобы он мог без конца любоваться ее красотой, беседовать с ней и благоговейно внимать ее звонкому голосу. Он давно расстался с надеждой добиться ее близости: безземельному юноше нечего было ей предложить. О свадьбе не могло быть и речи, хотя молодых людей и влекло друг к другу: устройством браков обычно занимались родители, объединяя таким образом соседние земли или заручаясь союзниками. И соблазнить ее он тоже не мечтал.