Девушка в белом с огромной собакой   ::   Саломатов Андрей

— Ну, Галочка, ты все керосинишь, — весело сказал Шувалов. Он обнял ее за талию и вместе с ней вошел в комнату. Зуев прикрыл за собой дверь и услышал, как в несколько голосов пропели традиционное в этом доме: «Ну-у-у-у».

Когда Зуев наконец вошел в комнату, Шувалов уже разливал вино по стаканам. За столом сидели Кретов — плохой поэт, такой же плохой художник и музыкант, и какая-то смазливая девочка лет шестнадцати-семнадцати. Девочка, видимо, уже ничего не соображала. На каждое слово она отвечала хохотом и иногда выкрикивала бессмысленные фразы вроде: «Ну, что ты свои пять копеек суешь». Единственным относительно трезвым человеком здесь был Кретов. Он тут же отобрал у Зуева банджо и, балагуря, начал его настраивать.

— Будем, друзья мои, — патетически воскликнул Шувалов. Он сунул Гале в руку стакан с вином, чокнулся с ней и выпил. Галя же таращила невидящие глаза на Шувалова и тщилась что-то сказать, а тот поощрительно похлопал ее по широкому бедру, оглядел комнату и радостно сообщил Зуеву:

— Смотри-ка, и картины наши здесь. Какой Кука неосторожный.

А потом началось нечто такое, что трудно описать словами. Те, кто еще способен был двигаться и говорить, мгновенно напились. Шувалов, бесцельно помотавшись по комнате, завалился спать. Зуев после непродолжительной борьбы с пьяной совестью продал Кретову банджо за сорок рублей. Совершив обоюдовыгодную сделку, Кретов с Зуевым взяли уснувшую за столом девочку за руки и за ноги и потащили ее на кровать к Шувалову.