Диана   ::   Манн Генрих

Он производит впечатление добродушного, довольно тщеславного человека.

— Ах, нет!

— Страшно наивного для его возраста, — докончила она. — Это то, что называют «верующей натурой», как мне кажется.

— Да, это…

Фили ребячески засмеялся. Остальные члены общества серьезно переглянулись.

— Простите, герцогиня, это божественно.

— Мой милый, это не божественно, — поправила его высокая, бесцветная супруга.

— Этот Павиц, ваша светлость, наш опаснейший революционер. Он подстрекает наш добрый народ, он хочет прогнать нас. Он хочет, чтобы мы окончили свою жизнь в изгнании или на гильотине.

Она говорила кислым тоном, исключающим всякое противоречие.

— Если ваше высочество убеждены в этом… — сказала герцогиня.

— Это так.

— Тогда надо было бы поговорить с ним. Впрочем, он уже сидел в тюрьме, это я нашла великолепным. Вы могли бы посадить его опять.

— Если бы это теперь было возможно.

— Да в этом, конечно, и нет необходимости. Он не совершит никаких насильственных поступков, он набожен.

— Потому что он нуждается в духовенстве.

— Такой лицемер! — воскликнул Фили. — Он заодно с ие-зу-итами.

— Ваше высочество, позвольте, — нежным голосом сказал Перкосини. — Спрашивается, насколько важным следует считать этого господина. Несомненно, его легко было бы успокоить небольшим количеством денег.

— В этом я сомневаюсь, — сказала герцогиня.