JК
Дикая дивизия :: Брешко-Брешковский Николай Николаевич
Страница: 14 из 206«Ваше высочества, – говорит, – я вашай маменька-императрица слова дал, буду беречь ваша священни особа»… – Как следует охраняет! – Кроме конвоя, есть еще и тайная охрана?
– Есть! Четире политических сыщик. Только он об этом ничего не знает, Михаиле.
– Как вы сказали?
– Михаиле, говорю! Наши туземци всадник так называют великий князь: «Наш Михаиле».
Карикозов хотел еще что-то прибавить, но осекся, увидев, что собеседник его не слушает, думая о чем-то другом. Карикозов понял инстинктом: они хотят убить великого князя, уже потому хотя бы, что он брат государя. И фельдшер побледнел, и во рту у него пересохло, но не от каких-либо добрых человеческих побуждений, нет, а просто Карикозов струсил. Он был отчаянный трус.
Хозяин открыл ящик письменного стола и вынул две новенькие сторублевки.
– Вот вам аванс на расходы. Помимо директив, которые будут от меня получаться, доносите обо всем, что увидите и услышите. Не все, конечно, а то, что будет иметь военное значение. Возьмите же это…
Фельдшер рукою, походившей на птичью лапку, с узловатыми, короткими пальцами, взял со стола деньги и зажал их под длинным рукавом черкески. Его лицо, отвратительное и без того, исказилось жадностью, и эта жадность подсказала ему:
– Господин, еще спирт, магу, каньяк магу…
– Не надо.
– По дешевой цене…
– Не надо!
– Кокаин?
Что-то блеснуло в холодных глазах человека с ястребиным профилем:
– Кокаин принесите! Он встал.
– Есть! Четире политических сыщик. Только он об этом ничего не знает, Михаиле.
– Как вы сказали?
– Михаиле, говорю! Наши туземци всадник так называют великий князь: «Наш Михаиле».
Карикозов хотел еще что-то прибавить, но осекся, увидев, что собеседник его не слушает, думая о чем-то другом. Карикозов понял инстинктом: они хотят убить великого князя, уже потому хотя бы, что он брат государя. И фельдшер побледнел, и во рту у него пересохло, но не от каких-либо добрых человеческих побуждений, нет, а просто Карикозов струсил. Он был отчаянный трус.
Хозяин открыл ящик письменного стола и вынул две новенькие сторублевки.
– Вот вам аванс на расходы. Помимо директив, которые будут от меня получаться, доносите обо всем, что увидите и услышите. Не все, конечно, а то, что будет иметь военное значение. Возьмите же это…
Фельдшер рукою, походившей на птичью лапку, с узловатыми, короткими пальцами, взял со стола деньги и зажал их под длинным рукавом черкески. Его лицо, отвратительное и без того, исказилось жадностью, и эта жадность подсказала ему:
– Господин, еще спирт, магу, каньяк магу…
– Не надо.
– По дешевой цене…
– Не надо!
– Кокаин?
Что-то блеснуло в холодных глазах человека с ястребиным профилем:
– Кокаин принесите! Он встал.