Дипломатический агент   ::   Семенов Юлиан Семенович

— Ты глядишь в будущее, словно в воду большого отстойного хауза.

— Будущее имеет разную меру.

— Наша мера — мера минут, и плох тот кот, который слишком долго ловит мышь.

— Я вижу здесь воина, его друга и оружейного мастера, — быстро ответил Гуль Моманд, — но я не вижу здесь ни кота, ни мыши, да простится мне несообразительность ремесленника.

Эмир рассмеялся от души. Потом поманил к себе Гуль Моманда пальцем и спросил:

— Русский — плохой?

— Хороший везир с плохим чужестранцем долго игру не играет.

Когда Дост Мухаммед чему-либо сильно удивлялся, у него обиженно опускались уголки губ, а брови вскидывались высоко вверх, собирая кожу на лбу толстыми складками.

— Ты слышишь, Ибрагим Али? Этот человек воистину везир и в отличие от большинства людей подобной должности мудр.

— Единственное, что не нуждается в красивом определении и не поддается измерению, так это мудрость, — заметил Гуль Моманд.

— А мудрость русского измерима?

Гуль Моманд не торопился с ответом. Он долго думал, прежде чем стал говорить.

— Воин, верь мне, он добр сердцем и широк умом. Велика ли мудрость его — не ведаю. Думаю, что не очень. Мудрым человек делается к старости. Но человек, ясно видящий цвет утра и сумерек, верно ощущающий снег и жару, должен называться умным. Ум — первая ступень в великой лестнице мудрости.

— Говори, — попросил эмир, — говори дальше, друг.

— Наш народ не верит речам, — пошутил Гуль Моманд.