Дипломатический агент   ::   Семенов Юлиан Семенович

Большой глаз тигра, вернее даже — зрачок,как раз над мушкой. 

«Бабах!» 

«А-а-а-а-х! Х-х-хахааа!» — громыхнуло эхо.

Тигр вытянулся, потом подпрыгнул, стал на задние лапы, пошел на Ивана.

«Бабах! А-а-аххх-ааа!» — громыхнул второй выстрел.

«Кто же это?! Спасен?!»

Тигр завертелся на месте, упал, дернулся, замер.

— Э-э-й! — негромко крикнул кто-то из кустов — Ты жив, друг?

Иван сдержал дрожь в коленях. Хрипло ответил:

— Жив.

Из кустов дикого жасмина вылезли Вахед и Абдулали.

Когда они подошли к Ивану, тот сидел около туши убитого тигра, крепко сцепив руки.

— Мы боялись спугнуть его, когда заметили, — объяснил Вахед, — он сердится, когда его пугаешь, и может кинуться на человека раньше времени, рассердившись…

— Да, очень сердится, — подтвердил Абдулали. — Чай будем пить?

— Будем, обязательно будем, А то я замерз, — сказал Вахед и начал высекать искру.



7



Фатех-джан растерялся. Он никак не думал, что Садыкулла слеп. Он думал, что у него просто такой взгляд — тяжелый, остановившийся.

— Я расскажу тебе. Пятьдесят лет тому назад, — начал певец, — у меня было много рабабов, ситаров и доумр, оставшихся еще от отца и деда. Их с охотой покупали у меня певцы из Кандагара и Герата, Пешавара и Кабула. Мои рабабы нравились людям, но они не нравились мне. Я хотел сделать такой рабаб, чтобы звук в нем был чист, как слеза новорожденного. Я начал делать рабабы из теневой стороны дерева.