JК
Дипломатический агент :: Семенов Юлиан Семенович
Страница: 23 из 245Для меня в России только одно место есть, и вдвоем в этом месте нам не ужиться. Я убью вас, ежели вы в крепости останетесь. Вы сами меня таким сделали, сердца у меня нет. Поняли вы меня?
— Да, понял, — быстро ответил Ласточкин.
— Если через три дня вы не уедете — пишите завещание. Все, — сказал Иван и отпустил пальцы.
Пятясь задом, ротный пошел к дому, храня на лице застывшую гримасу ужаса.
Виткевич говорил неправду: сердце у него было. Сердце бешено колотилось в горле, в глазах, в груди. Много жарких, сильных сердец. Он шел и улыбался. Он победил первый раз в жизни.
4
Не разгадан лик сфинкса. Какие чувства и мысли спрятаны резцом ваятеля в холодном безмолвии камня?
Если сопоставить с лицом сфинкса людей, объединенных тесными рамками нации, то наверняка самой сопоставимой окажется нация русских.
И в шумной вольнице, рожденной сладкими степными ветрами, и в суровую годину декабрьского бунта, и в униженной покорности будней — всегда народ России смотрел на чужестранца загадочным лицом сфинкса. Лицом всепонимания, улыбки, лицом большой, страдающей, доброй мысли.
— Да, понял, — быстро ответил Ласточкин.
— Если через три дня вы не уедете — пишите завещание. Все, — сказал Иван и отпустил пальцы.
Пятясь задом, ротный пошел к дому, храня на лице застывшую гримасу ужаса.
Виткевич говорил неправду: сердце у него было. Сердце бешено колотилось в горле, в глазах, в груди. Много жарких, сильных сердец. Он шел и улыбался. Он победил первый раз в жизни.
4
Не разгадан лик сфинкса. Какие чувства и мысли спрятаны резцом ваятеля в холодном безмолвии камня?
Если сопоставить с лицом сфинкса людей, объединенных тесными рамками нации, то наверняка самой сопоставимой окажется нация русских.
И в шумной вольнице, рожденной сладкими степными ветрами, и в суровую годину декабрьского бунта, и в униженной покорности будней — всегда народ России смотрел на чужестранца загадочным лицом сфинкса. Лицом всепонимания, улыбки, лицом большой, страдающей, доброй мысли.