Страница:
242 из 244
Их разрушительный гнев (в особенности героев Сталлоне) в не меньшей степени направлен против администрации, нежели против условных врагов: «вьетнамцев», «русских», «кубинцев», «варваров» времен постъядерной катастрофы или, как в фильме «Конан»,— «варваров» на заре истории. Вспомним нападение Рэмбо на «компьютер-банк», запланировавший его миссию, исполненное исступленной ярости. Американский патриотизм Рэмбо не должен смущать зрителя, это патриотизм нигилизма. Он сродни патриотизму русских террористов прошлого века, видевших в цареубийстве средство спасения и перерождения России. (Герой совершает свой подвиг, именно спасая Родину, свое племя от власти «плохой» администрации — от Дракона, Минотавра, Зверя.) В интервью «Нью-Йорк таймс» Сталлоне заявил:
«Я не right-wing, не left-wing [194] , я люблю мою страну. Я защищаю ordinary [195] американцев, неудачников, каковые многие из них…»
В сущности, он «защищает» сильных, но подавленных людей из народа, ни в коем случае не жертв, но возбуждающихся, чей успех, реализация себя в санаторном обществе, где послушание — достоинство, невозможен или маловозможен. Конан, Мэд Макс, Рэмбо — мускулистые супермены-возбуждающиеся, не помещаются в контекст современной реальности санаторной жизни, потому они условно помещены в первые века истории, во времена постъядерной катастрофы, во «Вьетнам». По сути дела, им всем место в будущем, они — герои будущего восстания против санаторного режима, удобного для миллионов маленьких Шарло.
|< Пред. 240 241 242 243 244 След. >|