Дитя общины   ::   Нушич Бранислав

Все перешли в помещение, где обычно заседал совет общины, а Срея с приложением остались в Писаревой комнате.

Писарь развернул письмо крманской общины и прочитал его вслух. Все молчали, будто языки проглотили, так как потеряли способность не только говорить, но и думать.

С грехом пополам батюшка взял себя в руки, обвел всех взглядом и прошептал:

— Как быть-то?

Никто ему не ответил, было слышно, как о стекло окна, жужжа, бьется муха. Наконец староста нарушил тягостное молчание:

— Да-а, что делать?

И снова никто не сказал ни слова. Писарь, вероятно, мог ответить на этот вопрос, но он, похоже, нарочно молчал: пусть немного помучаются. Староста, кажется, почувствовал это и потому спросил:

— Что скажешь ты, писарь, как специалист?

Но сердце писаря не дрогнуло, он не проронил ни слова, хотя уже придумал, как быть. Он просто наслаждался, глядя, как они корчатся, будто караси на сковородке, а когда одна сторона подрумянилась, он мысленно перевернул их, чтобы поджарилась и другая сторона. Староста повторил свой вопрос, но писарь вместо ответа сокрушенно покачал головой, сдвинул брови и пробормотал:

— Бог его знает!…

Этого было достаточно, чтобы все прочие опять повесили головы, опасаясь даже взглянуть друг на друга.

И в этой тишине писарь вдруг решительно произнес:

— А теперь, братья, пошли к уездному начальнику жаловаться на противозаконные действия крманской общины!

Все подняли головы, и будто солнце озарило и прояснило их лица.