Дядюшкин сон   ::   Достоевский Федор Михайлович

Вместо того чтоб идти присмотреть за извергом Никиткой, Настасья Петровна проходит в зал, оттуда коридором в свою комнату, оттуда в темную комнатку, вроде чуланчика, где стоят сундуки, развешана кой-какая одежда и сохраняется в узлах черное белье всего дома. Она на цыпочках подходит к запертым дверям, скрадывает свое дыхание, нагибается, смотрит в замочную скважину и подслушивает. Эта дверь - одна из трех дверей той самой комнаты, где остались теперь Зина и ее маменька, - всегда наглухо заперта и заколочена.

Марья Александровна считает Настасью Петровну плутоватой, но чрезвычайно легкомысленной женщиной. Конечно, ей приходила иногда мысль, что Настасья Петровна не поцеремонится и подслушать. Но в настоящую минуту госпожа Москалева так занята и взволнована, что совершенно забыла о некоторых предосторожностях. Она садится в кресло и значительно взглядывает на Зину. Зина чувствует на себе этот взгляд, и какая-то неприятная тоска начинает щемить ее сердце.

- Зина!

Зина медленно оборачивает к ней свое бледное лицо и подымает свои черные задумчивые глаза.

- Зина, я намерена поговорить с тобой о чрезвычайно важном деле.

Зина оборачивается совершенно к своей маменьке, складывает свои руки и стоит в ожидании. В лице ее досада и насмешка, что, впрочем, она старается скрыть.

- Я хочу тебя спросить, Зина, как показался тебе, сегодня, этот Мозгляков?

- Вы уже давно знаете, как я о нем думаю, - нехотя отвечает Зина.

- Да, mon enfant; но мне кажется, он становится как-то уж слишком навязчивым с своими... исканиями.

- Он говорит, что влюблен в меня, и навязчивость его извинительна.

- Странно! Ты прежде не извиняла его так... охотно.